Со сторны крупного бизнеса уже звучат предложения увеличить максимальное число дней сверхурочной работы подряд (сейчас не более двух дней по 12 часов каждый), устранить правило о предельной нагрузке на женщин на селе в 36 часов, а заодно расширить зону срочных договоров на предпенсионеров и малые предприятия.

Медиа, которые во время антипенсионной реформы уже рассказывали про перспективы «продления активного долголетия», начали объяснять, что каждый россиянин может потрудиться лишнюю пару часов в день. В частности, Маргарита Симоньян как-то заявила, что россияне вполне могут выходить на два часа после работы, чтобы помочь промышленности. 

Простым языком — речь идет об отказе от восьмичасового рабочего дня.

Неудобные правила

Сейчас в соответствие со статьей 99 Трудового кодекса РФ сверхурочные работа в России ограничены 120 часами в год. Это довольно немного, всего два часа в неделю. Причем без согласия сотрудник может быть привлечен к сверхурочным только во время стихийных бедствий и производственных аварий.

Более того, даже добровольные сверхурочные работы ограничены случаями замены заболевшего коллеги и ремонта техники, от исправности которой зависит заработок других работников. При этом, к сверхурочным нельзя привлекать беременных и несовершеннолетних.

В соответствие со статьей 152 Трудового кодекса оплата сверхурочных работ производится в полуторном размере, а если они длятся более двух часов — то и в двойном.

Именно эти правила бизнес считает ныне крайне неудобными для себя.

Важнейшее завоевание трудящихся

Вопрос о продолжительности рабочего дня был основным требованием рабочего движения на этапе его становления и развития. Первомайские акции в США и Канаде в 1886 году начались именно под лозунгом — «восемь часов на сон, восемь часов на отдых, восемь часов на работу».

Требования пробивались в жизнь с большим трудом. В моей родной Астрахани от сдельщиков тогда требовали работать по 16—20 часов. Ссылались при этом предприниматели, как и сегодня, на интересы самих работников: «Депутат Егоров заявил, что он сам вышел из рабочей среды и стоит за свободу труда, и если сдельный рабочий хочет работать больше, то никто ему в том препятствовать не может».

Союз приказчиков отмечал: «Служащие рыбных лавок работают нередко до утра без передышки, поэтому нужно установить 8-часовой рабочий день вместо 14-часового, как мы работаем в обыкновенное время». И так было повсеместно. Забастовщиков ждали нагайки, аресты и высылка за пределы родных городов.
Лишь после Октябрьской революции в нашей стране был принят декрет о восьмичасовом рабочем дне. Суббота при этом, однако, оставалась рабочей, так что рабочая неделя длилась 48 часов. В 1928 году она была сокращена до 41 часа, но начавшаяся Вторая мировая война разрушила мирную размеренную жизнь и суббота вновь стала рабочим днем. Лишь к 1960 году рабочая неделя сократилась до 42 часов, в 1971 году советское правительство уменьшило ее до 41 часа, а в 1991 году прощальным аккордом уходящего СССР стало снижение стандартной рабочей недели до 40 часов.

Ограничение сверхурочных работ 120 часами в год было введено еще в 1922 году.

Без права на сон

Однако трудовое законодательство, в этой части принятое еще в советское время, давно уже не выполняется в стране.

По официальным данным не менее 14,2 миллионов россиян трудятся без официального оформления трудовых договоров, а еще столько же получают часть своей зарплаты неофициально, «в серую». Число неформально занятых россиян выросло до 14,2 млн человек, сообщает Forbes.  Делается это для того, чтобы бизнес мог забыть о платежах в Пенсионный фонд и за медицинские страховки, и изъять экономию себе в качестве сверхприбыли.

Понятно, что если нет трудового договора, то работник абсолютно уязвим. Из него можно вить веревки, шантажируя увольнением и лишением «премий», и требовать работать не разгибая спины с утра до вечера.

Яркий пример — трудовые мигранты, вынужденные постоянно работать сверхурочно, чтобы получать приемлемую зарплату, а многие работают вне зоны официальных контрактов. В этом и есть смысл привлечения рабочей силы из-за рубежа — так как российский капитал экономит на социальных взносах. Поэтому ни о каком восьмичасовом рабочем дне для мигрантов нет и речи. 50% мигрантов работают более 10 часов в день, 32% трудятся шесть дней в неделю, а еще 18% не имеют выходных вообще.

Разумеется, если можно использовать неофициальный труд узбекского сварщика или таджикского маляра, то российский работник имеет шансы попасть на такую стройку точно на таких же условиях: без выходных, без восьмичасового рабочего дня и с риском остаться без нормального расчета по зарплате.

Речь не только о строительстве. Подобные процессы происходят в сельском хозяйстве, торговле и транспорте. Да и в бюджетном секторе, чтобы заработать на жизнь, врачи и учителя трудятся на полторы — две ставки. 

О недостатке сна в опросе, проведенном НАФИ, заявили 48% респондентов. По оценкам SuperJob перерабатывают 65% россиян, в том числе 54% — постоянно. Средняя рабочая неделя у этих людей длится 51 час.

С сожалением приходится отмечать, что сверхурочные распространены и в государственном секторе. Длительные переработки наблюдаются у учителей и медсестер — они работают в среднем на 40% дольше. На втором месте врачи — их сверхурочные достигают 34% от рабочего времени.

Причина к тому простая: массовые сокращения в бюджетной сфере. Если в 2012 году в государственных больницах и поликлиниках работали 4,1 млн человек, то к настоящему дню их число сократилось до 3,5 млн. Если в 2000 году в стране работало 1,8 млн. школьных учителей, то к 2012 году всего 1,1 млн. Об этом говорят данные Росстата.

В результате четыре медработника из пяти жалуются на переработки, а треть без тени сомнений уволилась бы, появись лучшая возможность.

Водители трудятся на 31% дольше, чем положено, воспитатели — на 29%, квалифицированные рабочие — на 27%. После того, как спавший всего два часа таксист во время Олимпиады наехал на группу испанских туристов, власти ввели специальные датчики, ограничивающие время работы водителей, но общая система лучше не стала.

На что готов пойти капитал?

Капитал на все смотрит через призму прибыли. Вот и отсутствие сна у перерабатывающих россиян бизнес оценивает с точки зрения упущенной выгоды. Летом прошлого года российские работодатели сообщили, что переплатили сотрудникам 3,5 триллиона рублей. Мол, штукатуры и водители ввиду переработок трудятся медленнее и хуже, а платить им приходится как обычно. И так не годится.

Между тем результатом сверхэксплуатации является не только снижение производительности труда, но и ранняя смертность. По оценкам ВОЗ и МОТ рост количества рабочих часов до 55 в неделю на 35% увеличивает риск развития инсульта и на 17% — ишемической болезни сердца.

Прямым результатом является ранняя смертность. Сверхурочный труд приносит прибыль одним и убивает других.  По оценкам экспертов Центрального экономико-математического института, ежегодно преждевременно умирает миллион россиян. По продолжительности жизни Россия сегодня занимает 134-е место в мире. Наши соседи — Камбоджа и Филиппины.

Ученые рассчитали и потери для экономики страны от ранней смертности россиян. По их оценкам они составляют от 12 до 22% ВВП. То есть экономическое отставание является одним из результатов экономии государства на медицине и бизнеса на работниках.

Особенности дефицита на отечественном рынке труда

С сожалением приходится отмечать, что работа с проблемами часто идет через простое, всем понятное, но абсолютно бессмысленное решение.

Столкнувшись с дефицитом на рынке труда, облеченные полномочиями лица решили демонтировать ограничения в эксплуатации труда. На оборонных заводах правительство отменило право на отпуск и восьмичасовой рабочий день. СМИ сообщают, что сотрудникам в оборонке разрешили отменять отпуска, если горят сроки по оборонному госконтракту. Госдума разрешила привлекать школьников старше 14 лет к обязательному физическому труду. Вместо узбеков и таджиков в страну приглашают — подешевле будет — работников из Бангладеш и Кении. С целью поддержания рождаемости все круче завинчиваются запреты абортов.

Между тем, в России в дефиците не всякий труд. В России хватает продавцов, водителей, менеджеров и охранников. Привлечение сюда дополнительных кадров только уронит зарплаты и увеличит секторальную безработицу.

В стране не хватает квалифицированных рабочих и инженеров. И на это есть простая причина: экономия бюджета. Число обучающихся в ПТУ (среднее профобразование) сократилось с 1,7 млн (2000) до 0,58 млн человек (2021). Число лиц, получающих среднее специальное образование по промышленным специальностям сократилось с 260 000 человек (2002) до 130 000 человек (2020).

В стране не хватает врачей и учителей. И на это есть простая причина: экономия бюджета. За 12 лет, с 2012 года, реальная заработная плата врачей выросла только на 20%, а среднего медперсонала — на 9%. В 2024 году на образование будет потрачено 4% ВВП, что ставит Россию на 125-е место в мире между Сальвадором и Тувалу. По затратам на здравоохранение к ВВП (5,4%), включая частные расходы, Россия занимает 124-е место в мире между Кувейтом и Тонга.

Отдельно скажем и про науку с техникой. В среднем в мире, включая Африку, на 10 000 работников приходится 125 роботов.  В России — шесть. «Причина отставания — достаточно дешевая рабочая сила. Поэтому во многих отраслях не видят необходимости применять роботизированные решения вместо ручного труда», — прямым текстом объясняет Национальная ассоциация участников рынка робототехники. Представления начальства о том, что «дешевый труд — это хорошо» есть прямая причина технологического отставания России и, кстати, нынешнего дефицита на рынке труда.

Причем ситуация ухудшается. Если в 2014 году доля зарплат к ВВП России составляла 48%, то затем она снизилась до 39%. Это значит, что ежегодно российские работники недополучают по 12—13 триллионов рублей. Соответственно, без денег остаются Пенсионный фонд, Фонд медицинского страхования и местные бюджеты, живущие за счет налогов с зарплаты работников.

Позиция профсоюзного движения

Убежден, что с точки зрения профсоюзов требуются совершенно другие решения, а именно:

— вложения в науку и производство в целях расширения автоматизации и роботизации отечественной промышленности;
— восстановление системы профобразования  и подготовки кадров;
— увеличение финансирования национального здравоохранения;
— повышение реальных зарплат в производстве, поскольку только в этом случае будет обеспечен приток заинтересованных кадров;
— легализация занятости.

Что касается восьмичасового рабочего дня и ограничению сверхурочных, то данный вопрос является фундаментальным. Должны быть применены все доступные меры для того, чтобы сохранить все действующие в законодательстве гарантии.

Олег Шеин, вице-президент Конфедерации труда России